Главная > Сексуальная жизнь в Древнем Риме > Здесь нет места для описания дальнейших деталей…

Здесь нет места для описания дальнейших деталей…

Здесь нет места для описания дальнейших деталей этой фантастической процессии. Однако, как мы видим, она не содержала сексуальных символов, что непременно имело бы место, если бы поклонение Исиде являлось сексуальным культом.

Напротив, мы снова и снова обнаруживаем, что оно предъявляло различные аскетические требования к своим поклонникам, особенно десятидневного воздержания от новопосвященных. Очевидно, чувственный юг считал это суровым ограничением, и мы часто слышим об этом у поэтов-современников Августа.

Сентиментальный Тибулл жалуется так (i, 3, 23):

Что ж ныне, Делия, мне от твоей Исиды за польза, Или от меди, что ты столько рукою трясла! Что в том, если, служа божеству, ты моешься чистоИ на чистое, врозь – помню я, ложе легла?[56]

А Проперций говорит (ii, 33, 1):

Грустный опять для меня обряд годичный приходит;Цинтия службою вновь десять ночей занята…Стольких влюбленных уже разлучила какая богиня?..Иль недовольно тебе темнолицых питомцев Египта? В Риме чего ты искать долгой дорогой пришла? Что за радость тебе, чтобы спали вдовицами девы?

Овидий, этот утонченный знаток женских сердец, советует наложнице усилить пыл своего любовника, почаще отказывая ему; он говорит, что в качестве предлога можно сослаться на Исиду («Любовные элегии», i, 8, 73):

В ночи отказывай им почаще, на боль головнуюИль на иное на что, хоть на Исиду, сошлись[57].

В рамках данной книги мы не можем углубляться в изучение культа Исиды и его значения в истории религии. Мы всего лишь старались показать, что хотя этот культ, возможно, и был сексуальным, но, скорее всего, дело обстояло наоборот.

7. Добрая богиня

Очевидно, аналогичным был культ Доброй богини (Bona Dea): это божество многие ученые отождествляют с древней римской богиней Фауной. Другие полагают, что она была заимствована из Греции. В любом случае Bona Dea являлась покровительницей женщин, которые просили ее помощи при несчастьях и болезнях. В Риме она была известна уже во время Тарентинской войны (272 год до н. э.); следовательно, возможно, что ее признали в Риме благодаря контактам с Грецией.

Не будем вдаваться в более подробное обсуждение этих вопросов. Наверняка нам известно лишь то, что уже сказано выше: Доброй богине поклонялись женщины и только женщины. Вот что пишет Плутарх («Цезарь», 9): «У римлян есть богиня, которую они называют Доброю, а греки – Женскою. Фригийцы выдают ее за свою, считая супругою их царя Мидаса, римляне утверждают, что это нимфа Дриада, жена Фавна, по словам же греков – она та из матерей Диониса, имя которой нельзя называть. Поэтому женщины, участвующие в ее празднике, покрывают шатер виноградными лозами, и у ног богини помещается, в соответствии с мифом, священная змея. Ни одному мужчине нельзя присутствовать на празднестве и даже находиться в доме, где справляется торжество; лишь женщины творят священные обряды, во многом, как говорят, похожие на орфические. Когда приходит день праздника, консул или претор, в доме которого он справляется, должен покинуть дом вместе со всеми мужчинами, жена же его, приняв дом, производит священнодействия. Главная часть их совершается ночью, сопровождаясь играми и музыкой»[58]. Так Плутарх бесхитростно рассказывает об этом культе. Поразительно, насколько это описание отличается от того, что приводит Ювенал в знаменитой Шестой сатире. Поскольку Плутарх и Ювенал были современники, мы вынуждены сделать вывод, что либо женщины представлялись им в совершенно разном свете, либо что эти авторы пользовались источниками, относящимися к разным эпохам. Ювенал описывает праздник Доброй богини с таким отвращением, что мы можем лишь отметить, но не объяснить различие между двумя описаниями.

Вот нарисованная Ювеналом картина во всех ее ярких красках:

Знаешь таинства Доброй богини, когда возбуждают Флейты их пол, и рог, и вино, и менады ПриапаВсе в исступленье вопят и, кису разметавши, несутся:Мысль их горит желаньем объятий, кричат от кипящейСтрасти, и целый поток из вин, и крепких и старых, Льется по их телам, увлажняя колени безумиц…То не притворства игра, тут все происходит взаправду, Так что готов воспылать с годами давно охладевшийЛаомедонтов сын, и Нестор – забыть свою грыжу:Тут похотливость не ждет, тут женщина – чистая самка. Вот по вертепу всему повторяется крик ее дружный:«Можно, пускайте мужчин!» Когда засыпает любовник, Женщина гонит его, укрытого в плащ с головою. Если же юноши нет, бегут за рабами; надеждыНет на рабов – наймут водоноса: и он пригодится[59].

Наконец, если под рукой нет и мужчины, они довольствуются ослом! Так заканчивается это чудовищное описание.

Комментарии закрыты.