ЗНАХАРКА (ЗНАЮЩАЯ, ВЕДУНЬЯ, ВОРОЖЕЙКА, БАБУШКА, ШЕПТУНЬЯ)
Женщина, владеющая «тайным» знанием, благодаря которому она могла лечить, «снимать порчу», наведенную колдуном.
По народным представления, 3., в отличие от колдуна (см. Колдун), не зналась с нечистой силой, а в своих действиях прибегала к помощи Бога. Существует легенда о том, что первый знахарь обладал только «добрым» знанием: он, знал лечебные («добрые») травы, посеянные Богом на пользу человека, умел понимать их говор и шепот земли, знал все тайны природы. Он приносил пользу людям и был счастлив. Однако, став стариком, под влиянием дьявола он решил вернуть себе молодость и узнал «злые» травы. После этого он научился причинять людям вред. От него по белу свету повелись и знахари, и колдуны. Однако в народном сознании эти две категории людей, владеющих «тайным» знанием, редко различались. Считалось, что «знающий» может делать добро и причинять зло. Колдуны и знахари наделялись сверхъестественными способностями, при этом во многих регионах России они четко разделялись по способу и направленности действий. В судебных делах XVII в. не проводилось грани между знахарями и колдунами: их действия одинаково оценивались как «бесовское волхование», «еретические наговоры» и жестоко преследовались властями.
Лечением травами и заговорами, ворожбой пользовались как женщины, так и мужчины, однако сферы деятельности у них были разные. Так, с просьбой приворожить кого-либо девушки и женщины обычно обращались к 3. (см. Приворот). Пословица на эту тему говорит: «Бабьи враки — девичьи присухи; бабы врут, девкам присуху дают». Вместе с тем 3. охотнее «снимали тоску» с человека, лишившегося любви, чем давали приворотное зелье или шептали заговоры на «присуху», поскольку «присуха» — греховное дело, и считалось, что чаще этим занимался колдун.
Преимущественная сфера деятельности 3. — лечение маленьких детей, причем вполне определенных детских болезней, не случайно во многих местностях 3., как и повитуху, называли «бабкой», «бабушкой». В народных представлениях новорожденный, пришедший из мира природы, длительное время сохранял с ней связь. По поверьям, 3. ближе к природе, чем мужчина-знахарь, поэтому она успешнее лечит болезни, принесенные из «иного» мира. К ним относились прежде всего грыжа и родимец (младенческие судороги). В целях профилактики мать или повитуха «загрызали» грыжу (закусывали зубами) сразу после рождения ребенка на «родимом месте» (там, где он родился). Если же эти меры не помогали и у ребенка возникала грыжа, то ее лечением занималась 3.: она «загрызала» ее собственными зубами, произнося заговор: «Ем-заедаю, грызу-загрызаю все двенадцать грыж…» — или покалывала щучьими зубами,
Знахарка |
Мазала кровью убитой мыши и т. д. Родимец также появлялся из мира природы, об этом, в частности, свидетельствовало его название: в заговорах его называли «родимый родимец», то есть ребенок был наделен им от рождения. 3. излечивали от него менструальной кровью матери (см. Месячные), кровью петуха и т. д.
При лечении детских нервных болезней: испуга, призора, урока — заболеваний, причиной которых считали наведенный сглаз, 3. использовала воду, поскольку ей приписывали очистительные свойства. Кроме того, вода символизировала плодородие и женское начало, не случайно она постоянный атрибут родинных обрядов. Вероятно, еще и поэтому жен — гцины-3. чаще, чем мужчины-знахари, прибегали в своей практике к воде. Нередко на Русском Севере специализация 3. определялась ее умением лечить детей наговорной водой: «бабка робенков моет». 3. произносила заговор на воду, причем вода должна быть «непитая» и зачерпнута по течению реки. По поверьям, вода смывала болезни. Так, и в наши дни в Виноградовском р-не Архангельской обл. используют наговор: «Вода чистая, каменистая, обмывает берега и камни, обмой, водичка, все урочливые слова и при- косы с раба Божьего (имя)». Она также давала здоровье: «Вода-водица морская, возьми от меня скорбь и боль, дай здоровья». 3. мыла такой водой ребенка целиком или умывала ему лицо и грудь в области сердца, локти и колени.
С помощью воды 3. лечила некоторые болезни животных, например «открывала молоко» у коров. (По поверьям, колдуны могли «закрывать молоко» и корова переставала доиться.)
Еще одной стихией, связанной с женским началом, была земля. По архаическим представлениям, мать-земля — это порождающее чрево. 3. проводили некоторые обряды, связанные с землей, для лечения детей, например чтобы излечить от «собачьей старости» (рахита). Обряд заключался в следующем: ребенка протаскивали под «утиной межой» — границей двух полей. В обряде участвовали два человека, обычно 3. и мать ребенка, они вели диалог: «Что подаешь? — Младость. Оставляю собачью старость». Цель обряда заключалась в том, чтобы оставить болезнь под землей. Отверстие в земле считалось могилой, в которой хоронили болезнь и где происходила временная «смерть» больного ребенка, вместе с тем оно же было материнским лоном, которое заново рождало ребенка, теперь уже здорового.
Многие лечебные обряды 3. проводила у печи. В народных представлениях печь ассоциировалась с женским телом (см. Печь). Поэтому обряд «перепекания» младенца, больного «собачьей старостью», происходил также в печи. Ребенка на хлебной лопате сажали в остывшую печь, уподобляя его караваю хлеба. Он как бы на время возвращался в материнское лоно, которое символизировало устье печи, после чего должен был возродиться здоровым. Этот обряд проводился 3. и матерью ребенка.
Многие заговоры, например на испуг, тоску, 3. читала у печи, в бабьем углу — традиционно женском месте в избе. Она вставала лицом к устью печи. Во время произнесения заговора печная труба закрывалась, «чтобы слова (заговоры) не улетели». Больной стоял под матицей, которая служила границей между внешней и внутренней частями дома, что способствовало изгнанию болезни во внешний мир. Когда 3. заканчивала чтение заговора и ритуальные действия у печи (например, закрегцивание наговоренной воды ножом), она выходила к больному, умывала его этой водой, а остатки выплескивала за порог, что означало окончательное изгнание болезни из тела человека. Разработанность обрядовых действий у печи свидетельствовала об архаичной форме некоторых лечебных обрядов, которые проводили именно женщины.
Возраст и семейное положение 3. могли быть различными. Это и замужние женщины среднего и пожилого возраста, и одинокие старые девы. В Заонежье существовало поверье, что заговоры следует передавать людям с хорошими волосами и зубами, то есть в расцвете жизненных сил. Если 3. вступала в интимные отношения с мужем, то после этого она должна была произвести очищение огнем и водой: переступить через огонь и окатить себя водой, и только тогда она могла проводить обряд лечения.
Заговоры обычно передавались по наследству. Существует поверье, что их необходимо передать перед смертью, иначе 3. будет тяжело (как и колдун) умирать. До наших дней сохраняется запрет на передачу заговоров от младшей к более старшей по возрасту, так как в этом случае их использование не будет действенным. В русских деревнях как прежде, так и в наши дни большинство женщин знает один-два небольших заговора, обычно от детских болезней, например: «С гоголя вода, с ребенка худоба».
Во многих лечебных заговорах содержится обращение к Богу или христианским святым. Обычно заговоры начинаются с зачина: «Стану, благословясь, пойду, перекрестясь…» — а в качестве закрепки используется концовка молитв — «Аминь».
Часто 3. являлась своеобразным аккумулятором «тайных» знаний какой-либо локальной традиции. Она прилагала огромные усилия, чтобы старые женщины передавали именно ей неизвестные заговоры. Если 3. была грамотная, она нередко записывала заговоры. Авторитет владелицы такой заветной тетради был более высок, чем 3., сохраняющей заговоры в памяти.
Литература:
1. Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1994; 2. Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. СПб., 1903.
Н. Мазалова