ХОЛОСТЯК (ДЕВУН, БОБЫЧ, БОЖАТЫЙ, МОНАХ)

Неженатый мужчина в зрелом возрасте, имеющий социальный статус, противоположный брачному состоянию.

Женитьбу или замужество в традиционном обществе рас­сматривали как условие выполнения необходимой жизнен­ной программы, которая подразумевала последовательное прохождение всех ее этапов (рождение — инициация — Брак — смерть), что оформлялось соответствующими ритуа­лами. Одним из таких важнейших этапов был обряд вступ­ления в брак, благодаря которому осуществлялось функцио­нирование как отдельного человека, так и социума в целом. Это действо в деревне признавалось не столько потребно­стью, сколько необходимостью. «Без жены жить — свет коптить, с женой жить — гоже», — говорила пословица. Для мужчины физические недостатки: хромота, глухота, косоглазие и даже слепота — не были препятствием для вступления в брак. Только крайнее уродство могло не позво­
лить жениться. В традиционной русской деревне холос­тые крестьяне встречались очень редко: это совсем больные или избалованные жизнью на стороне. На таких смотрели неодобрительно, считали, что они не совершили «закона». Если человек не женился до тридцати лет, то, по народным представлениям, должен был остаться навеки холостым. В Калужской губ. о X. говорили: он не женится, потому что «чирямонай» (церемонный) и «хварсивай» (от «форсить»), добавляя: «Манах, так — дрянь». Этим подчеркивалось не­нормативное поведение молодого человека. Если парень Долго не женился, то это приписывалось воздействию поту­сторонних сил, сглазу или порче. Личные качества человека только в редких случаях могли служить причиной, по кото­рой он не мог жениться или выйти замуж. В народе в ка­честве аргумента для женитьбы приводили тот, что в брач­ном возрасте парню «некому стлать постель, а матери равно стыдно и „падшаники" (подштаники) мыть».

В XIX в. одной из причин, по которой мужчина становил­ся бобылем, являлась длительная служба в царской армии. Парень, который до рекрутчины (см. Некрута) не женился, был обречен остаться X. Этому способствовало и то, что по возвращении со службы ему могло не достаться доли отцов­ского земельного надела. В большинстве случаев холостые парни не вызывали уважения своих деревенских. X, хотя бы и в возрасте, никогда не мог стать хозяином, большаком, Даже умного и деятельного, его не могли выбрать на какую — либо должность в общине.

X, в народном понимании, это бобыль, бездомник, сиро­та до старости и человек, во многих отношениях неравно­правный с другими, находящийся на периферии социума. Бобылем называли и человека, имеющего детей (дочерей), но у которого не было сыновей. С бобылем, как с челове­ком бездетным, никогда ничем не менялись, ничего не брали в долг, так как считали, что все пойдет не в прок. Бобыли, как правило, участвовали в обрядах и ритуалах в качестве зрителей. Старые X. допускались на женские поси­делки и супрядки, где развлекали работающих. В домах бес­хозяйственных бобылок собиралась молодежь на беседы. Бобыли распоряжались всеми работами на помочах в мона­стырях в первое воскресенье после Петрова дня.

Бобылыцина — синоним бедности. Крестьяне-бобыли, как правило, не владели земельным наделом, были «безтяг — лыми» то есть не платили поземельный налог, жили «захре­бетниками» у чужих людей, работали по найму батраками, сторожами, пастухами. Бобылю строили отдельную избу на краю деревни или села на самом неудобном месте, нередко эти застройки составляли целую улицу. В Пензенской губ. такую улицу называли «капказ», по аналогии с местополо­жением удаленного Кавказа. Здесь жили отставные солдаты, «кельдим» (от «келья»), в Нижегородской губ. — «сирофки» (от «сиротская»), Старики-Х. не платили налоги, кроме стра-

Ховки. Старых и немощных бобылей и бобылок по очереди кормили и ухаживали за ними деревенские семейства. Если у бобылей не было своего жилья, то им могли отвести место в церковной келье.

Литература:

1. Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. По материалам этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева. СПб., 1903; 2. Архив РЭМ, ф. 7, on. 1, д. 510, 1106, 1350, 1375, 1464.

Н. Прокопъева