СВАДЕБНЫЙ ВЕНИК (НЕВЕСТИН ВЕНИК, КРАСОТА)
Атрибут свадебной обрядности, используемый в ритуальном прощании Невесты с девичеством (см. Девичник); одно из материальных воплощений девичьей красоты в ряде локальных традиций, например в пензенской, самарской, казанской. Кроме того, в Казанском Поволжье «веником» называли свадебное деревце, изготовленное из репейника, а также одну или несколько соединенных ветвей, букет. С. в. украшали лентами, лоскутками, разноцветными бумажками.
В некоторых местах даже если невестин веник и не называли «девичьей красотой», манипуляции с ними были типологически близки действиям, совершаемым с другими видами этого свадебного атрибута. Этот веник, как и свадебное деревце, изготавливали подружки невесты, то есть девичье сообщество. Так, на Терском берегу Белого моря «просватан — ка» перед отправлением в баню обращалась к подружкам:
Вы нарежьте мне, сизой касатой голубушке, веничек, Принесите его в ту баенку парную.
Невестин веник в Костромской и Ярославской губ. украшали и во время девичника, пока топилась баня, ставили на его крышу, подобно красоте-«елочке», которую прибивали в красном углу или к крыше дома невесты. После банного обряда С. в. разрушали, как косу невесты. В Костромской губ. его разбрасывали по дороге из бани и по нему шли домой. При этом ленты, снятые со С. в., невеста дарила своим подружкам, как это делалось с лентами из ее косы. Здесь же могли, как и в Новгородской губ., разрушить С. в. перед мытьем: девушки разбирали его на прутики и ими вершили дорогу в баню. После мытья «просватанки» ленты с прутиков также раздаривались подругам невесты. В Нижегородской губ. нарядный С. в. после невестиной бани сжигали. В этой же свадебной традиции девушки бросали перевязанный лентой веник под копыта первой лошади свадебного поезда, направляющегося в церковь на венчание.
Мотив передачи веника, как и ленты или девичьего головного убора, в роли красоты звучит в ярославском причитании:
Тебе спасибо, баня-парушка, Меня помыла, попарила, Ой, с малых лет и до возрасту! Ой, раскатись, баня-парушка, А и рассыпися, каменка, Ой, передам я шелков веник Свет-то милой подруженьке.
Во многих местных традициях невестин веник закрепляли на длинном шесте и несли впереди девичьей процессии, направлявшейся в баню. В Калужской губ. подруги невесты через всю деревню вместе с веником несли в баню подвенечное белье, которое она должна была надеть после мытья.
В Московской губ. шествие девушек с веником сопровождалось гроханьем сковородок, а также пением и пляской. Невеста при этом шла в баню одна окольной дорогой, чтобы своих подруг встретить уже там.
Разнообразное использование С. в. зафиксировано в свадебной традиции Казанского Поволжья. Здесь подруги невесты в предсвадебный период с веником ходили к дому жениха; с ним же набирали из разных колодцев воду для невестиной бани и провожали туда «просватанку»; с веником черпали воду для приготовления свадебного пива также из нескольких колодцев. В тех местах, где существовал обычай ездить из дома жениха к невесте за приданым, один из участников держал в руках шест с насаженным на него веником. С. в. несли также провожавшие молодых «на под — клет», что, вероятно, обусловливалось апотропейными и продуцирующими функциями, которые вообще приписывались венику в традиционной культуре. В некоторых селениях после первой брачной ночи в случае обнаружения «нечестности» невесты на улице вывешивали дырявый мешок, а рядом укрепляли наряженный веник. С украшенным веником ряженые после свадьбы приходили «искать ярку». В этой локальной традиции значение веника в ряде случаев выходит за рамки представлений о девичьей красоте; вместе с тем очевидно, что оно так или иначе соотносится со статусом невесты и ее подруг.
В свадебной обрядности с невестиным веником были связаны приметы. Так, в Костромской губ. с помощью веника гадали о судьбе невесты: она, выйдя из бани, передавала веник подруге, а та бросала его через плечо на крышу. Если веник падал комлем к церкви, то невеста, как считалось, должна была скоро умереть. В Новгородской губ. невеста «хвостала» С. в. своих подруг, и та, которую она ударяла прежде всех, в этом году должна была, по поверьям, выйти замуж. В Архангельской губ. девушки после омовения невесты бежали в баню, где лежало несколько веников вместе с невестиным. Та девушка, что первой хватала его, раньше всех должна выйти замуж. В этой ситуации невестин веник напоминает букет в западноевропейской свадебной традиции, который невеста бросает в толпу девушек-подруг. Таким образом, и букет, и веник выполняют функцию своеобразной эстафетной палочки, передающей возможность выйти замуж следующей девушке. Показательно, что в некоторых местах, например в Костромской губ., аналогом невестина веника мог выступать букет из бумажных цветов.
Перенесение на С. в. функции девичьей красоты обусловливалось рядом причин. Прежде всего, это связано с тем, что прощание с девичьей красотой нередко приурочивалось к обряду предсвадебной бани, следовавшему, как правило, за расплетением косы невесте. Поддерживаемая двумя подругами, плача и причитая, невеста отправлялась в баню, где происходило символическое смывание девичьей красоты.
Другой причиной предполагается существование в мифо- поэтическом сознании метонимических отношений между образами дерева и веника, тем более что в обрядовой действительности веник, нередко насаженный на высокий шест, представлял собой своеобразную реконструкцию дерева как природного объекта. Не случайно в рамках одной свадебной традиции оба предмета могли заменять друг друга. Так, в Казанском Поволжье подруги невесты во время девичника с веником обходили всю деревню и устанавливали его в избе, как свадебное деревце-красоту.
Образ С. в., будучи символом не только невесты, но и покидаемого ею сообщества девушек, соотносился с атрибутом обряда девичьего обхода домов в Кузьминки (1/14 ноября). В этот день девушки коллективно обряжали веник и с ним ходили по дворам, обращаясь к хозяевам: «Подайте на Кузьму-Демьяна, на девичий праздник!» С этого дня начинался период свадеб. В обряде, как и в свадебном ритуале, украшенный веник выступал в качестве знака расцвета и зрелости каждой из девушек и, соответственно, готовности к обретению более высокого социовозрастного статуса. В этом плане показательно осмысление в народной традиции различных действий, связанных с подниманием или бросанием веника. Так, в Олонецкой губ. детям запрещали поднимать веник выше головы, чтобы не остаться маленького роста. Типологически близко этому использование обычного веника в качестве орудия порчи: чтобы девушка не вышла замуж, через крышу ее дома бросали веник.
1. Виноградова Л. II., Толстая С. М. Символический язык вещей: веник (метла) в славянских обрядах и верованиях // Символический язык традиционной культуры. Балканские чтения — II. М, 1993; 2. Зорин П. В, Русский свадебный ритуал. М, 2001; 3. Шаповалова Г. Г., Лаврентьева Л. С. Обряды и обрядовый фольклор русских Поволжья. JL, 1985.
Е. Мадлевская