РУСАЛКА 1

. Демонологический персонаж восточнославянской мифо­логии, обладающий ярко выраженной женской символикой. Образ Р. связан с водой, растительностью, миром мертвых; в календарной обрядности Р. называют одного из персо­нажей девичьих ритуальных игр и обрядов «похороны-про — воды».

В народном воображении Р. представала в виде молодой привлекательной девушки с длинными распущенными волоса­ми зеленого или красного цвета. Людям она являлась обна­женной или одетой в белую рубаху, с венком из осоки и кув­шинок на голове. Крестьяне наделяли ее необыкновенной красотой и вечной юностью. Такая Р. встречалась, как пра­вило, в южно — и западно-русских быличках. В повествованиях Р. обитали в водных глубинах, под землей, на кладбищах или на облаках. Раз в году, когда наступало время цветения ржи, они появлялись на земле. По календарю этот период ограни­чивался неделей, которую называли «русальной», обычно она предшествовала празднику Св. Троицы или начиналась после него. На земле Р. поселялись на деревьях, растущих в лесу или около водоема, в полях, в коноплянике; изредка они заходили в поселения и жилые дома. Считалось, что любой крестьянин мог увидеть, как Р. веселились и играли, если в полдень или в полночь он отправится в лес или поле в оди­ночестве. Их забавы походили на весенние игры девушек. Р. плели венки, водили хороводы, пели песни, которые зву­чали подобно девичьим, к ним лишь примешивалось стре­котание сороки. Кроме того, Р. качались на переплетенных девушками березовых ветвях, призывая друг друга: «Кума, кума, приходи!» — прятались во ржи, били в ладоши, плеска­лись в воде, расчесывали на берегу рек свои волосы.

Стремившиеся увидеть Р. или ходившие поодиночке в лес и к водоему, чтобы искупаться вопреки запрету русальной недели, подвергались опасности. Девушек и молодых жен­щин Р. изгоняли, стегая ветками и срывая одежду. Чтобы задобрить их, женщины оставляли в лесу на ветках холсты на рубахи и кое-какую одежду. В отношении детей и муж­чин они вели себя по-разному. С одной стороны, подобно земным женщинам, Р. старались привлечь внимание и за­воевать их любовь. Говорили, что маленьких ребят Р. угоща­ли ягодами, орехами, бубликами, калачами, которые всегда носили в корзиночках, веселили их щекоткой и сами при этом радовались. Парней и молодых вдовцов они заманива­ли своей красотой или пением, веселились с ними и щеко­тали до обморока, а затем невредимыми возвращали домой. Нередко между мужчинами и красавицами-Р. возникали лю­бовные отношения.

В то же время считалось, что именно детям и мужчинам следовало более других опасаться встречи с Р. Крестьяне верили, что Р. могли утопить, защекотать, напугать, затрясти и затоптать их до смерти. В лесу она тихонько подкрадыва­лась к человеку сзади и щекотала под мышками до тех пор, пока тот не задыхался от смеха. Затем, украсив голову умер­шего венком из осоки и кувшинок и связав его руки бере­зовой веткой, они каждую ночь водили вокруг него хорово­ды. Мужчины, которых Р. заманила в воду и, обвив своими длинными волосами, топила, по поверьям, поступали к ним на службу: чесать лен и развлекать играми; с ними же на русальной неделе Р. играли свадьбы. Любовные отношения мужчин с Р. также вели к смерти человека. Рассказывали, что познавший любовь Р. или хоть раз поцелованный ею умирал от тоски или убивал себя. Иногда встреча с Р. за­канчивалась для человека продолжительной болезнью, как правило — лихорадкой.

Образ южно-русской Р. — красивой, веселой водяной девы, по-видимому, стал основой для появления литератур­ной Р. — популярной героини многих романтических про­изведений XIX в.

В северных губерниях был известен и тип «страшной» Р.; в народе ее называли «чертовкой», «шутовкой». Эту Р. опи­сывали как женщину молодую или средних лет, а также как старуху с безобразными лицом и фигурой: она высокого роста, толстая или, наоборот, невероятно худая, обрюзглая, с непомерно большими грудями, которые закидывала за пле­чи, косматыми зелеными волосами, распущенными по пле­чам. Жила такая Р. в воде и периодически в полдень или полночь появлялась на поверхности и расчесывала свои волосы с помощью бороны. Она также была весьма опасна для людей. Говорили, что увидевший ее непременно вскоре умрет. Часто ее считали женой лешего или водяного.

О происхождении Р. в народе существовало несколько мнений. Одни полагали, что Р. становились девушки, умер­шие до замужества, а иногда даже перед самой свадьбой, и некрещеные младенцы. Кроме того, ими могли стать молодые женщины, проклятые родными или погибшие без покаяния и отпевания, то есть удавившиеся, утопившиеся, пропавшие без вести, а также дети, проклятые родителями или рожденные, по поверьям, от нечистой силы. В быличках нередко встречается сюжет о Р., появившейся после того, как ее мать, будучи беременной и не замужем, кончала жизнь самоубийством. Рассказывали, что такая Р. могла перейти в человеческий мир и стать обычной девушкой — для этого необходимо было набросить ей на шею крест.

Согласно другой легенде, отражающей библейские тра­диции, Р. и всех представителей нечистой силы сотворил Господь Бог, который затем за проступки сверг их во главе с сатаной на землю, где они разбежались и расселились по­всюду в виде демонов. Прародителем нечисти также считали дьявола. Облик и поведение Р. зачастую напоминают полу — дниц, леших, водяных и т. д. Для них было характерно и оборотничество: они принимали вид некоторых животных, земноводных, рыб, птиц, а также, например, стога сена.

По народным представлениям, Р. могли влиять на будущий урожай. Их появление в полях можно сопоставить с хожде­нием в посевы девушек и молодух. Считалось, что там, «ще русалки бегали и резвились, там трава растет гуще и зеленее, там и хлеб родится обильнее» (5, с. 102). Устойчив и мотив их связи с водой, влагой, необходимой для роста хлебов. Пред­полагали, что когда Р. чешет и моет волосы и по ним струит­ся вода, то это предвещало дождь. Им приписывали также сокрушительные бури, проливные дожди, град.

Р. были связаны с такими женскими занятиями, как пря­дение и ткачество. По ночам они забирались в те дома и бани, где женщины оставляли пучки волокон на гребнях, и пряли. У тех, кто ложился спать без молитвы, Р. похищали пряжу, нитки, холсты. Некоторые крестьяне якобы видели, как они сидели на деревьях и разматывали пряжу или, разо­стлав возле источника ворованные холсты, мыли их ключе­вой водой.

Северно-русским Р. приписывали и черты удельницы, ко­торая, по поверьям, влияла на участь роженицы и младенца.

Исходя из представлений о неизжитом веке Р., о ее жен­ской сущности и ее связи с материнством, некоторые иссле­дователи видят в ее образе женских божеств судьбы, близ­ких древнерусским берегиням и роженицам. В календаре мифологическое время появления на земле Р. было обозна­чено ряженьем и обрядами «проводов-похорон», участника­ми которых были в основном девушки.

По южно-русским обычаям в течение русальной недели наиболее смелые девушки рядились Р. и подражали их повад­кам. Вечерами они появлялись на улице в неподпоясанных рубах, с распущенными волосами, закрывавшими лицо. Ряже­ные бродили по задворкам деревень, бегали в коноплянике, иногда подходили к домам и вторгались на молодежные гу­лянья: неожиданно выскакивая из темноты, они щекотали девушек и парней. Одиноких прохожих девушки, изображав­шие Р., пугали, а маленьких детей выслеживали и щекотали.

Проводы Р. обычно приурочивались к последнему дню русальной недели. Р. — центрального персонажа обряда — могли представлять ряженые. Как правило, рядились Р. де­вушки и молодые женщины, нередко выбирая самых краси­вых, которые своим внешним видом подчеркивали красоту и юность мифологической Р. Ряженые распускали волосы, завешивали ими лицо, надевали рубахи, сшитые из грубой ткани, украшали себя зеленью и цветами. Иногда, наоборот, ряженые стремились создать устрашающий облик Р. Для этого они рядились в старые рваные одежды.

Ряженая Р. в сопровождении женщин и детей проходила по деревне и направлялась в поле. Во время процессии дети дергали ее за одежду и просили: «Русалка, русалка! Поще­кочи меня!» или: «Не щекочи меня!» Р. отбивалась от них, а около самого поля оборачивалась, бросалась в толпу и на­чинала щекотать кого-нибудь. Затем внезапно отпустив жер­тву, нападала на другого. Нередко провожатые с криком: «Гони русалку!» — сами набрасывались на ряженых деву­шек, которые очень ловко увертывались от нападавших и убегали в поля или на землю соседней деревни, где прята­лись до темноты, а затем дворами возвращались домой.

В некоторых местах девушки и молодые женщины, со­бравшись вместе, изготавливали чучело из ржаного снопа или тряпок, нередко наряжали его в девичью или женскую одежду. Куклу клали в гроб, покрывали полотенцами или скатертью, украшали цветами. С гробом девушки и молодые женщины шествовали по деревне, изображая похоронную процессию. Одна из них рядилась в священника, другая — в дьячка, третья — в дьяка. Остальные участницы несли гроб, «икону» из веток деревьев, импровизированные свечи из тростника, повязанные красными бантами, а также из полыни или конопли. За пределами деревни чучело Р. бро­сали в траву, в воду или, разрывая на части, раскидывали во все стороны.

Часто в обрядах «проводов-похорон» Р. представляла ло­шадь, которую изображали ряженые мужчины. Появление Р.-коня объясняется влиянием восточной мифологии, где образ коня тесно связан с водой, и русскими быличками, в которых утопленники-мужчины на службе у водяного обращались в коней.

2. В некоторых районах России Р. называли колдуний и Ведьм, которые по ночам летали на помеле и делали заломы в поле.

Литература:

1. Виноградова Л. Н. Мифологический аспект полесской русаль­ной традиции // Славянский и балканский фольклор 1986. М., 1986; 2. Власова М. Н. Новая абевега русских суеверий. Иллюстриро­ванный словарь. СПб., 1995; 3. Денисова И. М. Вопросы изучения культа священного дерева у русских: материалы, семантика обря­дов и образов народной культуры, гипотезы. М, 1995; 4. Зеле­нин Д. К Очерки русской мифологии. Вып. I. Умершие неестест-

Венной смертью и русалки. М., 1995; 5. Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила СПб., 1994; 6. Померанцева Э. В. Мифо­логические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.

Т. Зимина