РАЗВОД (РАЗДЕЛ, ДЕЛЬБА, ДЕЛЕЖКА)

Прекращение совместного жительства супругов, распад семьи, явление крайне ред­кое в традиционном быту. По сведениям XIX в., Р. чаще всего возникали по инициативе мужа, поводом к ним слу­жила обычно бездетность, виновницей которой, как прави­ло, считалась жена. Р. по инициативе жены случались редко и связаны были с издевательствами мужа, вплоть до члено­вредительства, которое жена должна была доказать в во­лостном правлении, где происходило оформление Р. и реша­лась судьба детей. Народная лексика («дельба» и пр.) ука­зывает на раздел имущества как главную цель процедуры Р.

По решению волостных властей, имущество отходило обыч­но к тому из супругов, с кем оставались дети. В случае отсутствия детей жена забирала приданое, остальное полу­чал муж.

Однако Р. через суд случались в деревнях крайне редко. Чаще в случае семейного разлада отмечался уход одного из супругов, который начинал жить отдельно, никак этого не оформляя. В конце XIX столетия наблюдалось значительное количество случаев, когда муж или жена оставляли свой дом, уходя жить к любовнице или любовнику. Супружеская измена, впрочем, не всегда становилась поводом к семей­ному разделу. В случае прелюбодеяния жены муж «учил» ее (бил) до тех пор, пока она не «бросит дурь» (см. Плеть). Мир (крестьянское общество) был в таких случаях на сто­роне мужа. Отмечены также случаи фактического Р., когда муж, уйдя на заработки, жил по несколько лет отдельно от семьи, заводя себе на стороне другую семью (см. Менъ — шица). Если он при этом продолжал высылать жене содер­жание, то считался по-прежнему главой семьи. Другой раз­новидностью фактического распада семьи было бегство жены от побоев и просто от немилого мужа. В XIX в. бабы Уходили в лесные скиты и тайные убежища вслед за пропо­ведниками, как правило принадлежавшими к числу старооб — рядцев-бегунов. В конце ХЕХ — начале XX столетия упоми­нались многочисленные случаи бегства деревенских женщин на фабрику, особенно из-за пьянства мужа. Впрочем, для этого необходим был билет, который выдавался в волостном правлении только с согласия мужа и на определенный срок. В некоторых случаях жена могла отстоять свое право уйти на фабрику, мотивируя это решение избиениями и недее­способностью мужа (пьянством, растратой домашнего иму­щества). Чаще, однако, она вынуждена была платить мужу за разрешение работать, отдавая часть своего заработка «на вино», к этому добавлялась необходимость содержать на свои деньги детей. Официально Р., как правило, и в по­добных случаях не оформлялся.

Статус разведенной женщины был чрезвычайно низок, что отражала и народная терминология. В названиях раз­веденной женщины подчеркивалась ее ненужность (бросов — ка, брошенка), нарушение ею традиционных норм и своих обязанностей (беззаконница, растратница), ее статус сопо­ставлялся со статусом гулящей женщины (бегушка, отходка). Традиция определяла разведенную женщину в отрицатель­ных терминах: «расстрига», «прострига», «косоплетница», «разженя», подчеркивая утрату ею статуса жены, а тем самым и вообще приличного для женщины положения в обществе. Она оставалась вообще без определенного стату­са, как бы подвешенной между ролями девицы и взрослой женщины. В некоторых местах ее называли «солома», «со — ломенка», так же, как согрешившую до брака девицу, бро­шенную парнем (соломенная вдова).

Литература:

1. Фирсов Б. М., Кисилева И. Г. Быт великорусских крестьян — землепашцев. Описание материалов Этнографического бюро кн. В. Н. Тенишева (на примере Владимирской губ.). СПб., 1993.

Т. Щепанская