МЕСЯЧНЫЕ (НАРУБАШНО, ПЛАТНОЕ, НОСИТЬ НА СЕБЕ, ЖЕН­СКОЕ, МЕСЯЧНО, ВРЕМЕННОЕ, ПОРА, КРАСКИ, КРОВИ)

Регулы у женщин, достигших половой зрелости. Женщину в период месячных очищений считали опасной и способной нанести вред окружающим, поэтому существовало множест­во запретов и ограничений, регулирующих ее поведение в этот период.

Появление у девушки первых менструаций знаменовало не только достижение половой зрелости, но и предполагало будущее изменение социального статуса — вступление в Брак. Обряды, посвященные этому событию, встречались крайне редко. В Орловской губ. во время достижения де­вушкой половой зрелости все женщины собирались в одном из домов, устраивали пиршество, а потом плясали на рассте­ленной на полу рубашке девушки. В Рязанской губ. девушка после наступления у нее регул получала право на ношение девичьей одежды (нижней юбки и поневы). И с этого вре­мени могла участвовать в молодежных посиделках — «не­веститься».

По поверью, при появлении регул у девушки кто-нибудь из старших женщин в семье ударял ее по лицу, чтобы в лице у нее всегда были «краски». Наступление М. обычно старались скрыть, чтобы, как считалось, облегчить этот пе­риод. Кроме того, предпринимались различные действия: на­пример, воду, в которой стирали рубашку, следовало вылить на три нижние венца избы, бани или дворовой постройки, чтобы последующие менструации не были болезненными и продолжались не более трех дней. Выстиранное белье после первых регул требовалось повесить как можно выше, чтобы, по народной примете, «маленькой не остаться». В Гжатском у. Смоленской губ. на девушку надевали рубаш­ку ее матери, в которой она «носила первые кровя», это должно было не только обеспечить нормальные регулы, но и передать дочери генеративные способности матери: «чтобы у дочери дети были, как у матери». По первым М. составляли некоторые прогнозы относительно сексуальной жизни девушки: их ранее наступление свидетельствовало о том, что она рано выйдет замуж, а если «до 16 лет не откроются», то она останется старой девой.

Матери или старшие родственницы учили девушку вся­ким способам сохранения регул, и, соответственно, генера­тивных способностей. Так, в Архангельской обл. существо­вали такие запреты: белье, в котором девушка находилась во время М., нельзя жечь — «потеряешь нарубашно», его нельзя зарывать в землю, которая может лишить способ­ности к деторождению. Нельзя ходить в баню женщинам, у которых М., поскольку они «перемешаются» и у младшей будут различные дисфункции, и т. д.

В период месячных очищений женщина считалась «не­чистой», ее изолировали и избегали. Из древнерусской лите­ратуры известно о запрете вступать с женщиной в половую

Связь во время менструаций. Нарушение этого запрета кара­лось длительным постом. Во Владимирской губ. существо­вало поверье, что если мужчина после совокупления не помоется и на нем останется женская кровь, то его может убить молнией. К тому же если совокупление происходило в среду, пятницу, праздник или в период месячных очище­ний, дети «родятся черными». Кроме того, женщине в таком состоянии запрещалось посещать церковь, целовать крег и Евангелие, иконы и т. д. Нарушение этих запретов влекло за собой в виде наказания значительное число земных по­клонов: от ста до шестисот в течение месяца, а за принятие святого причастия — пост от года до трех лет. Исключение делалось только для умирающих женщин. Обычно стара­лись устроить так, чтобы день свадьбы не совпадал с М. у невесты. Свадьбу переносили, или предпринимали неко­торые охранительные действия. В Псковской губ. священник иносказательно спрашивал у невесты: «ель или береза?», в другом варианте: «сосна или ель?». Ответ «ель» означал, что у девушки менструация, и священник перед началом церемонии читал очистительную молитву, невесту не прича­щали и не подносили крест к ее губам. Считалось, что если Венчаться в период регул, то «завенчают кровя, то есть всегда будут идти». От таких последствий также могла по­мочь молитва священника.

Во время менструации женщина не должны была присут­ствовать на крестинах или быть восприемницей младенца. В том, что ребенок сопливый или у него кожные заболева­ния, что у девочки наступили болезненные регулы, винили крестную мать — «с месячными была».

Женщина в такой период становилась уязвимой и сама подвергалась различным опасностям. Так, для них сущест­вовали запреты присутствовать на похоронах, прощаться с покойником, кидать землю в могилу, потому что регулы у нее могли затянуться на всю жизнь или она могла ли­шиться генеративных способностей. Нельзя было ходить в лес, потому что ее мог задрать медведь, который в народ­ных представлениях символизирует мужскую силу.

Женщину в период регул народное сознание наделяло способностью приносить вред: поэтому она не могла выпол­нять многие работы, в частности полевые, сажать что-либо, нельзя было прикасаться к хлебу (а также муке, тесту, зер­ну), иначе они испортятся, участвовать в промысловых рабо­тах или помогать в их подготовке, выгонять первый раз скот на пастбище и т. д.

Повивальной бабкой могла быть женщина пожилого воз­раста, «не имеющая на себе».

М. связывались с жизненной силой (см. Колдун, Кровь). Во Владимирской губ. один из способов порчи: колдун «от­нимает силу, изводит женщин кровями».

В заговорах и лечебных обрядах отражается народная концепция зачатия ребенка от менструальной крови матери.

Например, в обряде лечения родимца (см. Знахарка) в Ар­хангельской обл. использовалась рубашка матери с менст­руальной кровью: «Через рубашку матери на себе продер­нуть, через ворот, три раза: „Раб Божий (имя, отчество) от крови зародился, кровью помогаю, боль снимаю, в сторону кидаю, здоровья даю"». Идея зачатия плода из менструаль­ной крови матери лежит в основе представления о том, что беременность «прилипает» (наступает) именно во вре­мя регул. «Испытанное» средство против беременности — сжечь рубаху с пятнами от месячных очищений и выпить. Для того чтобы не иметь детей, стирали рубаху, которую носили во время менструации, а затем ставили слитую воду в темное помещение, и, наоборот, чтобы беременность наступила, эту бутыль пускали по воде. В Смоленской губ. такую рубаху женщина кидала на раскаленную печь в бане и лила на нее воду с приговором: «Как ета кровь на печке пекется, так чтобы и дети пеклись в моей утробе». По на­родным поверьям, в менструальной крови женщины «скон­центрированы» все ее будущие дети. Чтобы сделать жен­щину бесплодной, в Калужской губ. колдун крал ее рубаху, смывал с нее кровь, которую затем с заклятиями лил на каменку в бане. Во время проведения этого обряда дети, которые должны были родиться у этой женщины, кричали страшными голосами.

Менструальная кровь использовалась как приворотное средство (см. Приворот). Чтобы приворожить мужчину, следовало накапать несколько капель крови ему в пищу или в питье. Средство это опасное, поскольку его «передозиров­ка» могла послужить причиной уродства или даже смерти субъекта магического воздействия. Также кровь от месяч­ных очищений применяли, чтобы избавиться от человека, считалось, что особенно опасна она для маленьких детей. Если им помазать голову месячной кровью, они умирали, причем никакие средства не могли их спасти.

Различные дисфункции во время регул лечили магически­ми средствами. Так, в Череповецком у. Новгородской губ. существовал способ лечения сильных кровотечений на уров­не символического обмена с растениями: воду, в которой стирали белье после месячных очищений, выливали под березу, это означало, что болезненные регулы передали березе.

Литература:

1. Агапкина Т. А. Славянские обряды и верования, касающиеся менструации // Секс и эротика в русской традиционной культу­ре / Сост. А. Л. Топорков. М., 1996; 2. Листова Т. А. «Нечистота» женщины (родильная и месячная) в обычаях и представлениях рус­ского народа // Там же.

Н. Мазалова