КОНОВШ1

Специалист, занимавшийся холощением скота: поросят, баранов, коней, а также лечением людей и домашних жи­вотных.

В XIX в. были, как правило, бродячие К, которые ходили по деревням, иногда на довольно большие расстояния (на­пример, с Мезени в Вологодскую губ. или из Новоладож­ского у. Петербургской губ. в Витебскую губ., доходя даже до Польши). Отношение к ним определялось тем, что они были чужаками. С одной стороны, пришельцам приписы­вали особое знание, в том числе магическое, и знахарские способности. С другой, их нередко подозревали в колдовст­ве или использовании недозволенных приемов. Самой ответ­ственной и рискованной операцией считалось холощение коней, предназначенных для тяжелой работы. Если К. осу­ществлял ее неудачно, полностью удалив только одно яичко, животное не годилось для работы, становясь злобным и не­управляемым. На этот случай К, принимаясь за дело, дер­жали в кармане куриное яйцо: если не удавалось вынуть у коня одно из яичек, К. показывал хозяину вместо него припрятанное яйцо, предварительно вымазав его кровью. После этого немедленно покидал деревню, пока хозяин не обнаружил обман. Пришлым К. приписывались и другие по­добные проделки, что заставляло крестьян относиться к ни настороженно.

В женской среде существовал определенный страх перед К, который будто бы оскоплял не только животных. На р. Кокшенге в Вологодской обл. до сих пор вспоминают коновала по имени Никифор (Микифор), родом с Мезени.

Этот К. будто бы оскопил сына одной вдовы, которая от­вергла его сексуальные домогательства. «Микифор был коневал, с Мезени. К одной молодой вдовухе пришився. да она отлягнула ево. Она обернулася — корову доить, — да он парня подлегчил. И скрылся. Парень очень сильный — что медведь завелся сильнюшший — кастратик-то. Быков-то специально легчили, чтоб они жирные были, сильные…» Этот Микифор, по рассказам, был известный колдун и пор­тил свадьбы, обращая всех участников в стаю волков.

Некоторые К., по воспоминаниям жителей севернорус­ских деревень, сами были скопцами. На Северо-Западе ши­рокой известностью пользовались К.-ладожане (из Новола­дожского у. Петербургской губ.). Корреспондент Тенишев — ского бюро пишет об одном из них: «В д. Раменье был коновал Яков, богатый мужик; про него слава шла нехоро­шая, он… считался раскольником, а под старость веры был совсем другой, да и сына Ивана… в ту же веру свел. Этот был горбатенький, голосок тоненький, на бороде пять-шесть волосков, а баб до смерти не любил. Худая эта вера, — говорили крестьяне, — коли баб нельзя любить!» Говоря о «вере», по всей видимости, имели в виду его принадлеж­ность к секте скопцов (хлыстов).

Другие К, наоборот, заводили себе в местах постоянного отхожего промысла зазнобу или брали вторую жену — менъ — шицу и жили на две семьи. Связь с К. не сулила женщине ничего хорошего: бросит или испортит, то есть напустит лорчу — несчастье, болезнь. На р. Ваге в Архангельской обл. до сих пор помнят случай, будто бы произошедший в начале XX в. К, ночуя в одном доме, лежал на полатях. Подошла одна из дочерей хозяина и дернула его за пояс. Засмеялась и ушла. «А он что-то подделал — дак она за ним бежала 12 верст взапятки! Что-то сделал…» В деревне говорили, что этот К. приворожил себе девку с помощью колдовства.

К. считались специалистами по лечению «срамных» (вене­рических) болезней. Мезенские по всему Русскому Северу были известны тем, что лечили сифилис с помощью сулемы. К ним обращались женщины за помощью для вытравления плода и лечения некоторых женских заболеваний. Кроме этого, К. славились умением своими снадобьями избавлять жилище от клопов, тараканов, мышей и крыс, а также маги­ческими средствами изгонять «чужого домового», который будто бы покидал дом в облике зайца.

Литература:

1. Щепанская Т. Б. Сила (коммуникативные и репродуктивные аспекты мужской магии) // Мужской сборник. Вып. 1. Мужчина в традиционной культуре: Социальные и профессиональные ста­тусы и роли. Сила и власть. Мужская атрибутика и формы пове­дения. М., 2001; 2. Архив МАЭ РАН, ф. К-1, оп. 2, д. 1569, 1570.

Т. Щепанская