ИГРИЩЕ (ВЕЧЕРКА, ИМАЛЫДЫ, ПЛЯСКА, ПОВАДА, СБОРИЩЕ, СУББОТКА)

Молодежное собрание во время Святок.

В избу, где намечалось И., первыми в 5—6 часов вечера собирались девушки, делали последние приготовления и переодевались в праздничные наряды. Чуть позже подходи­ли парни и остальные жители деревни. Постепенно вся изба наполнялась народом. Пока молодежь пела, водила хороводы, Плясала и затевала игры, взрослое население рассматривало и оценивало наряды парней и девушек, следило за их раз­влечениями и обсуждало самые разнообразные вопросы. Одни приходили, другие уходили, но шум и веселье продол­жались на И. далеко за полночь. В самый разгар вечерки в избе появлялась ватага ряженых в необычных пестрых костюмах, они на определенное время, иногда достаточно продолжительное, завладевали вниманием всех присутствую­щих. Начинались игры ряженых (см. Ряженье), участниками которых становились все находящиеся в избе. После ухода ряженых пение и пляски возобновлялись. Ближе к полу­ночи, когда основная часть взрослых расходилась по домам, молодежь под руководством пожилых и опытных женщин устраивала гадания. Наиболее смелые отправлялись узнать свою судьбу в особо опасные места: на перекресток дорог или к проруби, а самые отчаянные — в полном одиночест­ве в баню. Обсуждение гаданий, рассказывание страшных историй, последние пляски и игры завершались к 4—5 ча­сам ночи, и все отправлялись по домам. Парни, проводив девушек, нередко продолжали развлечения, устраивая шум и переполох у домов спящих мирным сном хозяев, а также подшучивая над подгулявшими мужичками, которые при­позднились в гостях и возвращались домой. К раннему же утру расходились по домам и парни, чтобы отдохнуть и с новыми силами на следующий вечер продолжить гулянье.

В период перехода от старого года к новому И. являлись завершающим звеном в цепи посиделок-супрядок; отличи­тельной их чертой было общение девушек и парней, что способствовало формированию брачных пар следующего

Годового цикла. Если для обычных повседневных посиделок обязательным элементом были трудовые занятия девушек (прядение, вышивание и пр.), то в Святки (праздничный пе­риод, отмечавший переход от старого года к новому и длив­шийся от Рождества до Крещения: 25 декабря / 7 января — 6/19 января) все время И. посвящалось разнообразным раз­влечениям и действиям ритуального характера.

В некоторых местных традициях начало праздничных сборищ приурочивалось к более ранним срокам, до наступ­ления Святок. Так, в Новгородской губ. И. устраивались с Николы Зимнего (6/19 декабря) и от посиделок отлича­лись большим составом участников, устраиванием складчин на артельных началах, праздничной атмосферой. По мнению исследователей, соотнесение Николина дня со Святками в новгородском регионе обусловлено развитием здесь культа Николая Чудотворца, который объединил в себе черты древ­него дохристианского божества с чертами не только других святых, но и Иисуса Христа. Знаменательно также, что Ни — колин день предшествовал зимнему солнцевороту, соотноси­мому в народной традиции с празднованием Святок.

Вечерки, предшествовавшие Рождеству, но по своему ха­рактеру относящиеся к святочным, свидетельствуют о сохра­нении глубинной связи между сроком праздничных собра­ний молодежи и днем зимнего солнцестояния, как знаме­нательным для архаичного сознания (ориентированного на культ солнца) рубежом. Позднее этот рубеж уступил место христианскому празднику Рождества Христова.

В некоторых местах Вологодской губ. собрания молодежи праздничного характера начинались с 22—23 декабря / 4— 5 января: «В Кадниковском уезде… святочные празднества обнимают время с 22 декабря по 6 января (по ст. ст.). В вечер на сочельник, а иногда и 22 декабря в некоторых местах уезда девушки устраивают так называемый „копыль- ный вечер" (копыл-прялка). Девушки известной деревни по­купают сообща муку, чай, сахар, пекут пироги и приготов­ляют яства. Вечером девушки собираются в одну избу, куда приглашают и парней, угощают их чаем, пирогами, яствами. После угощения девушки ставят на стол решето, куда им парни и кладут карамель, пряники, орехи и другие лакомст­ва. Эти подарки девушки потом делят между собою. После этого начинаются игры, пляски, продолжающиеся всю ночь» (4, с. 23). Торжество, завершавшее дорождественский пе­риод, здесь же называлось «последней вечериной» или «пирожным вечером», где молодежь пила чай с пирогом — «рыбником», который пекли из собранных всеми участни­ками продуктов (рыбу приносили парни). Девушки также угощали парней моченым горохом, который для них собира­ли по домам маленькие дети.

Предсвяточные сборища подобного рода были известны и в Ярославской губ., в Пошехонье. Здесь они назывались «сборными» или «свозными» беседами, поскольку на них собирались девушки и парни из нескольких соседних дере­вень, чтобы высмотреть себе жениха или невесту.

В рамках святочного периода И. проводились ежедневно, за исключением сочельников (рождественского и Крещен­ского), кануна Нового года и праздника Рождества Христо­ва. В некоторых местных традициях существовал запрет на вечеринки в течение первых трех рождественских дней. В случаях, когда И. устраивались только до Нового года, молодежь собиралась два раза в день — утром и вечером. Дневные И. были похожи на обычные гулянья. Вечерние же включали специальные игры и развлечения.

Проведению И. предшествовали подготовительно-органи­зационные действия. Прежде всего, молодежь нанимала про­сторную избу. В одних случаях это была изба, выбранная еще осенью для девичьих супрядок на весь осенне-зимний сезон; в других — нанимаемая всем молодежным коллекти­вом специально для святочных бесед под названием «жиро­вой». В зависимости от местной традиции расходы за наем помещения оплачивались либо парнями, либо всеми вместе. Плату передавали за весь срок сразу или за каждый вечер, также следили за порядком в избе для И. Девушки перед Святками начищали избу: скоблили полы, мыли лавки и стены. Стол отодвигали в угол, часть мебели, если нужно, выносили.

Если молодежи не удавалось снять помещение для И., то устраивали их по очереди в своих домах. В некоторых локальных традициях, например в Казанской губ., святочные беседы проводились в доме, где имелось несколько дочерей, достигших брачного возраста. Дом, в котором проводились П., всегда можно было узнать в деревне по ярко освещен­ным окнам. Очень часто изба освещалась за счет парней: ими приобретались керосин или свечи. Но иногда свечи покупали на деньги, вырученные девушками за пение ве­личаний: колядок и виноградий. В Кадниковском у. Воло­годской губ. лучину для освещения собирали мальчики 7—10 лет, также во время колядования. Тексты колядок в таком случае включали слова, указывающие на непосред­ственное назначение лучины:

.. .Кумушка-голубушка, Пожертвуйте лучинки На святые вечера, На игрища, на сборища.

Свечи или лампу ставили повыше, на полки; а лучину вставляли в светец, который могли перемещать по избе. За освещением обычно следил хозяин дома. В обязанности парней входило добывание дров для «жировой» избы, нереД’ ко — посредством воровства, а девушки каждый день долж­ны были протапливать помещение. В некоторых локальных традициях, например в Заонежье, каждый из участников И. ежедневно приносил по полену.

Состав присутствующих на И. варьировал в зависимости от местных обычаев. Большей частью в «жировой» избе собирались представители почти всех возрастных групп общины, хотя ведущая роль здесь принадлежала холостой молодежи. На И. часто присутствовали парни и девушки из соседних деревень. К гостям, как правило, относились с ува­жением и старались, чтобы чужие девушки не скучали, а парням предоставляли возможность общаться с «баскими» (красивыми) девушками «первого сорта» — самыми приго­жими. Тем не менее с приходящих парней обязательно брали плату за вход на И., которая шла в пользу хозяина дома. В некоторых местах плата с чужих ребят была двой­ной. В случае, когда чужак ухаживал за местной девушкой, ему приходилось выставить «коренным» парням в качестве отступного водку, иначе его могли побить и даже нанести увечье. В Вологодской губ. собрание, на котором собиралось очень много чужих девушек, называлось уже «повадой».

Дети на И. выступали в роли наблюдателей: младший брат нередко следил не только за общим ходом вечеринки, но и за тем, что происходит вокруг его взрослой сестры. Замужние женщины, женатые мужчины и старики непо­средственного участия в забавах не принимали; оставаясь зрителями, они вели свои разговоры, обсуждали наряды и поведение молодежи, мужчины играли в карты и рассказы­вали анекдоты, сказки, загадки. Нередко в такой атмосфере складывалась репутация девушек и парней. В Заонежье существовал обычай наблюдать за поведением дочерей на беседах: обычно мать просила об этом тетку, сватью или какую-нибудь знакомую. Однако так было не везде. Напри­мер, в г. Торопце Псковской губ., где святочные посиделки назывались «субботками», женатые и замужние в избу не допускались.

Распределение на И. всех участников в пространстве избы имело свои особенности. Девушки усаживались на лавках вдоль стен от печки до лицевого угла и от него до красного окна; лучшие места — ближе к углу — предназна­чались для «славниц» — девушек-невест, славящихся красо­той, рукодельным мастерством, нарядами и богатством, а также для гостящих девушек. Парни устраивались на лав­ках от красного окна и на скамьях, поставленных напротив девушек.

Дети занимали места на печи и полатях. Женатые и за­мужние, а также старики сидели на лавках около печи и на запечке. Если на И. собиралось много женщин, мужчины оставались в сенях и на крыльце. В сенях же «находился „купец с товаром", чаще всего старик-торговец с пряниками, стручками и прочими незатейливыми сладостями» (2, с. 33).

На И. все являлись в своих лучших одеждах. Но более всего вечеринку украшали наряды молодежи. Девушки гото­вили к Святкам новые модные и богатые наряды, их прино­сили прямо в узлах в избу для И. Бедные девушки старались занять хоть какие-нибудь наряды у подруг и знакомых или вовсе не приходили на святочную посиделку, что, впрочем, осуждалось общиной. На протяжении одного вечера было принято менять наряды несколько раз. В Вологодской губ. девушки договаривались одеваться в одежду одного цвета. Так, на И. в первый день Рождества надевали красные сара­фаны и кофты или парочки, на второй — белые, в Новый год — голубые и синие, в Крещение — розовые.

Развлечения молодежи на И. составляли песни, пляски, вождение хороводов, игры. В некоторых местных традициях вечер начинали с величания одного из пришедших парней. В Псковской губ. девушки при входе каждого гостя велича­ли виноградьем с припевом: «Дунай!» Тот, кому спели, дол­жен был одарить девушек деньгами, которые шли хозяйке дома. Большинство песен, звучавших на И., пели и на обыч­ных посиделках. Но особенностью исполнения их в святоч­ный период было инсценирование песен. Девушки отдельно или с парнями ходили рядами, кругами, завивались цепоч­кой, кланялись друг другу, целовались и т. п. В народе такое разыгрывание песен воспринималось как святочное, и на­зывались они, соответственно, «святовскими». Лирические и свадебные песни, таким образом, становились игровыми или хороводными. Как правило, в финале такой игры па­рень и девушка целовались.

Мотив выбора пары являлся доминирующим в игровом репертуаре святочных посиделок: нередко на это указывали и сами названия игр «женитьба», «свадьба». В разных играх пары складывались неодинаково, в одних — в зависимости от личных симпатий игроков, в других — по случайному стечению обстоятельств: бросанию жребия, угадыванию. Благодаря этому возникала наибольшая вероятность того, что в конечном счете каждый найдет себе пару по душе.

В комплексе святочных игр в «женитьбу» значительная роль принадлежала группе молодых женщин, недавно вы­шедших замуж. «Молодухи» и припевали парней к девуш­кам, перебирая всех по очереди, и руководили ходом каж­дого игрового сюжета. Иногда в инсценировке таких свадеб­ных мотивов, как встреча парня и девушки, ухаживание, выбор невесты, мужскую роль брали на себя «молодки». Все это свидетельствует о своего рода передаче знаний в игро­вой форме. Посвятительный характер имели также игры ря­женых, появление которых на И., благодаря их ярким кос­тюмам и эмоциональному поведению, вызывало целый ком­плекс сильных ощущений у присутствующих (см. Ряженье) —

Таким образом, тема брака, активно звучавшая в песнях и играх, хороводах и действах ряженых, превращала святоч­ные И. в важный период в семейно-брачной обрядности. В этом смысле собрания молодежи в Святки представляли собой подготовку и испытание для тех, кто достиг брачного возраста; тем более что после наступал «мясоед» — тради­ционное время свадеб.

В конце XIX — начале XX в. значительное место на свя­точных вечерках стали занимать модные «французские» танцы-пляски — кадриль, ланчик и др., исполняемые под час­тушки. Некоторые хороводные игры, относившиеся к ста­рому танцевально-песенному стилю, постепенно тоже превра­щались в пляски. Считалось, что девушка и во время пляски должна была сохранять чинность и сдержанность, не делая ни лишнего притопа, чтобы ни при едином движении сара­фан не шелохнулся. Для парней пляска являлась возможно­стью продемонстрировать свою молодецкую удаль. Чем боль­ше «колен» мог «продробить» танцор, тем большее уважение он вызывал у зрителей. В некоторых деревнях Вологодской губ. парни часто устраивали состязания: кто больше, сложнее или смешнее выдаст «коленцев», — что превращало пляску в своеобразную игру. На И. иногда исполнялись шуточные пляски-насмешки, во время которых девушкам, долго не вы­ходившим замуж, на шею надевали коровий колокольчик.

При всей популярности плясок у молодежи, плясовые ди­намичные движения, резкие верчения, громкие притоптыва­ния воспринимались старшим поколением, особенно в старо­обрядческой среде, как «бесовские» и греховные, поскольку они делали танцующих похожими, по традиционным пред­ставлениям, на нечистую силу. В народе верили, что именно во время П., от Нового года до Крещения, нечистая сила бегает по улицам, пляшет и ее привлекают собрания моло­дежи с плясками. Поэтому в некоторых местных традициях, например на вологодчине, не разрешалось плясать во время «страшных вечеров». Парни и девушки сами опасались не­чистой силы. Чтобы после И. никого «не завело», в Новгород­ской губ., например, посиделку заканчивали «крестом»: все становились посреди избы так, чтобы получилась форма креста, и под пение менялись местами.

Литература:

1. Едемский М. Б. Вечерованье и городки (короводы) в Кокшень — ге Тотемского уезда // ЖС. СПб., 1905. Вып. III—ГУ; 2. Калашнико­ва Р. Б. Беседы и бесёдные песни Заонежья второй половины XIX века. Петрозаводск, 1999; 3. Морозов И. А., Слепцова И. С. Праздничная культура Вологодского края. Ч. 1. Святки и Маслени­ца // Российский этнограф. № 8. М„ 1993; 4. Неуступов А. Д. Свя­точные обычаи в Кадниковском уезде // Известия Арх. об-ва Рус­ского Севера. 1913. № 1.

Е. Мадлевская