ДОМОСТРОЙ

Традиционно сложившаяся система внутрисемейных отношений и уклад домашней жизни, что определялось глав­ным занятием русских — и в целом восточных славян — земледелием.

Важными составляющими семейного уклада были общее владение землей, общие доходы, коллективный труд. Воз­главлял семью старший по возрасту мужчина — большак, Хозяин (см. Большак). В руках хозяина сосредотачивалась неограниченная власть над членами семьи: он управлял своими взрослыми сыновьями, их трудом, руководил хо­зяйственной деятельностью, распоряжался расходами и рас­пределял доходы семьи. Все деньги, заработанные семьей, находились в его ведении, никто не имел права требовать у него отчета в их расходовании. Доход распределялся хо­зяином на посевные работы, аренду земли, приобретение скотины и хозяйственного инвентаря, посуды, одежды и всего необходимого для домочадцев, а также предусматрива­лись расходы на свадьбы, похороны, крестины, прием и уго­щение родственников и знакомых. Большак являлся предста­вителем семейного коллектива на сельских общественных сходах, где защищал его интересы. Отец семейства самолич­но принимал решение о разделе имущества при выделе взрослых женатых сыновей.

Внутри дома распоряжалась болыиуха — хозяйка, как правило, жена большака (см. Болыиуха). Она распределяла продукты, работы по дому среди женской половины семьи, хранила семейные деньги, обучала младших невесток веде­нию домашнего хозяйства, воспитывала дочерей и готовила им приданое. В отсутствии хозяина исполняла его функций, в том числе посещала сельские сходы, но без права голоса, и взрослые сыновья подчинялись ей, как отцу.

В русской деревне XIX XX вв. все виды крестьянских работ соответствовали времени года и были строго ориенти­рованы на определенный пол и возраст. Сельскохозяйствен­ными работами, требующими физической силы, занимались мужчины, домашние заботы, подчас требующие не мень­шей силы и сноровки, возлагались на женскую половину. Мужской сферой деятельности обычно являлось внешнее пространство: поле, лес, чужие края, куда отправлялись на дополнительные заработки. Мальчики до 6—7 лет находи­лись под присмотром матери, а позже их начинали приучать к мужскому труду (см. Парнишка). Они должны были уметь ездить верхом, управлять лошадью, а потому помогали на вспашке и бороновании, перевозке снопов и молотьбе. В возрасте 12—14 лет наравне со взрослыми мужчинами мальчики участвовали в пахоте и молотьбе, косили, приуча­лись к строительному делу, починке инвентаря. Полноправ­ными работниками в семье юноши становились к 17 — 18 годам, приобретая все навыки, какими должны обладать взрослые мужчины.

Основные мужские работы продолжались от ранней весны и до поздней осени, когда в последнюю очередь поле удобряли навозом. В короткий зимний день женщины обычно пряли, старые деды «ковыряли» лапти, а мужика — работника днем в избе не сыщешь, считалось, что мужиц­кая работа не в избе. В этот период мужчины, если не уходили на заработки, занимались починкой инвентаря, за­готовкой дров и леса для строительства, ездили на мельни­цу и ярмарки, подвозили корм для скотины и, по мнению женской половины, «бездельничали»: посещали после работ питейные заведения — своеобразные мужские клубы, где обсуждали злободневные темы, виды на новый урожай, нередко разбирали дела, не требующие общего схода села, составляли прошения к высшему начальству, решали местные споры.

Все домашние работы исполняли исключительно женщи­ны, от которых, как говорилось, должно «пахнуть дымом», и поэтому их основная деятельность протекала внутри дома и двора. Причем эта работа не прекращалась ни зимой ни летом, хотя и имела свои сезонные особенности. Счи­талось, что мужчинам зазорно исполнять женские работы, даже мальчиков-подростков осмеивали, если они помогали принести в дом воды. Тем не менее женщины, кроме домашних дел, участвовали и в полевых работах: они жали и вязали снопы во время страды, обрабатывали огород и снимали выращенный урожай, собирали и обрабатывали лен, который возделывался на отдельных участках, назы­ваемых «собиной». Положение женщины в крестьянской семье традиционно рассматривалось как зависимое от мужа, Тем не менее оно было достаточно прочным. В немалой степени ее положение определялось личными свойствами и физической выносливостью, хотя в какой-то степени и характером мужа. Иногда фактическое главенство в семье принадлежало жене. В том случае, если муж был не спо­собен решать проблемы семьи, его опорой и советчицей становилась хозяйка до тех пор, пока не вырастали сыновья. В русских селениях встречались женщины, к которым при­слушивались даже мужики на сходах, чаще это были вдовы, которые несли все земельные повинности наравне с муж­чинами.

Достоинства женщины определялись ее трудолюбием, уме­нием вести хозяйство, прясть и ткать, «обшить и обстирать мужа». Эти навыки начинали развивать у девочек с 5—6 лет. Они помогали матери носить воду, дрова, мыть посуду и полы, полоть в огороде, присматривать за младшими детьми и домашней птицей. С этого же возраста их обучали руко­делию. Когда девочка выпрядала на прялке, изготовленной для нее отцом, первую нитку, смотрели, какая получалась нить; если ровная, не рыхлая, то говорили, что девочка будет «пряха», а это качество особенно ценилось во время выбора Невесты. О неумелой девушке говорили: «У нашей пряхи ни полотна ни рубахи», — и ее неохотно брали в жены. Необхо­димыми навыками девочка, а затем и девушка овладевала под руководством матери, которая передавала ей свое мастерство. При выборе невесты советовали обращать внимание на ее мать. Повзрослевшую дочь освобождали от повседневных работ по дому, ее главным делом становилось приготовление приданого, в чем ей помогала мать, а после засватанья и по­други. Девушка в брачном возрасте ходила на все посиделки, ее старались одевать почище и понаряднее. Девушка умела приготовить и пищу для семьи, но этому ее специально не обучали, навыки в стряпанье, выпечке хлеба девушка приоб­ретала после замужества, участь у свекрови.

Хозяйка определяла порядок и очередность участия в до­машних работах для каждой из невесток. Распределение могло быть понедельное или ежедневное, нестарая свекровь также вставала в очередь на работу, исполняя роль стряпу­хи. Молодуху обычно в течение года после свадьбы освобож­дали от тяжелых работ и приготовления пищи, в дальней­шем она выполняла обязанности наравне с другими. Невест­ка должна была носить воду, дрова, приглядывать за печью, мыть посуду и полы, помогать в дойке коров и кормлении скотины. В обязанности младшей невестки входило и обсти­рывание стариков. Продолжительность «подсобного» перио­да зависела от ее сноровки и смекалки, а также от появле­ния в семье следующей невестки. Все работы имели опре­деленное название: неделя «скотнея», неделя «стряпчая» или «гульная» неделя. Последнее означало работу только на свою семью: невестка пряла и ткала на себя и своих детей, обстирывала их.

Стряпухой была, как правило, сама хозяйка, либо стар­шая невестка. У заботливой свекрови невестки в семье жили дружно, не завидуя друг другу. Но случались и раздо­ры, особенно когда появлялись дети. Тогда споры и ругань невесток друг с другом и со свекровью могли привести к разделу имущества и разрушению материального благо­состояния. Всегда считалось, что большие, неразделенные семьи благополучнее в материальном отношении, нежели малые, и поэтому всегда приветствовалось рождение маль­чиков, на которых полагался душевой надел земли, а следо­вательно, и прибыток.

Наравне с повседневной работой женщины занимались сезонной: уборкой льна, его обработкой в летне-осенний пе­риод, прядением в зимний, тканьем и отбеливанием холста в весенний период. В летнее время нагрузка на женщин увеличивалась из-за огорода, где выращивались овощи для семьи и на продажу. Огород требовал немалых усилий: посадка, прополка, уборка урожая и дальнейшие заготовки на зиму также ложились на женские плечи.

Старики и дети выполняли подсобные работы во дворе и доме, обычно были помощниками женщин. В страдные дни в доме оставались старики и дети, все взрослое насе­ление отправлялось в поле для уборки зерновых. Старика Определяли в постоянного сторожа дома. Старуха присмат­ривала за детьми, качала люльку с младенцем, подкармли­вала цыплят и домашнюю птицу, приглядывала за печкой. Старик следил за лошадьми, иногда правил борону и плел лапти. Во время созревания ягод и сбора грибов младшие члены семьи ходили в лес под присмотром стариков. Участь неизлечимо больных и дряхлых стариков была незавид­на, особенно летом. В такую пору их оставляли на печи с краюхой хлеба и кружкой воды до вечера. «Есть старик, так бы убил, а нет старика, так бы купил», — говорится в пословице.

В предпраздничные дни дел прибавлялось у всех. Необ­ходимо было вымыть избу, приготовить пищу, закончить необходимую работу, так как в праздничные и воскресные дни она возбранялась. В будни каждый день мало чем от­личался друг от друга, только в зимний и летний периоды подъем ото сна регулировался временем рассвета. Летом утро начиналось рано, не позднее пяти часов, в зимнее время позже. Раньше всех просыпалась хозяйка или стря­пуха, растапливала печь, готовила завтрак, будила тех, кто должен был кормить скот, доить коров, затем вставал хозяин и остальные члены семьи, последними поднимали маленьких детей и немощных стариков, имевших с детьми один статус.

Принятию пищи всегда предшествовало умывание, не всегда тщательное, но необходимое, как омовение во время ритуалов. После умывания следовала обязательная молитва. Порядок распределения мест за столом всегда строго соблю­дался, младшие не садились за стол прежде старших, за этим следил хозяин дома. Под святым углом сидел сам хозяин, рядом с ним старший из сыновей, затем мужчины по одну сторону — на лавках, женщины по другую, на приставных скамейках. Иногда дети, если их было много, ели за отдель­ным столом около печи, за ними присматривала свекровь. Дежурная стряпуха подавала на стол и ела после всех. Разго­воры и смех за столом строго пресекались отцом, наказывав­шим провинившихся «ложкой по лбу». Ели сначала жидкое затем густое деревянными ложками из одной миски, а в по­следнюю очередь — мясо, разрезанное на куски, причем луч­шие из них доставались работникам — мужчинам. Количест­во и качество пищи имели существенное различие в зим­нее и летнее время, в праздники и будни, а также в пост и скоромные дни. После завтрака хозяйка-стряпуха готовила обед и выметала избу, мужики отправлялись на свои работы, а остальные бабы принимались за свои дела.

Питались обычно три-четыре раза в день, ориентируясь во времени по солнцу, каждая еда называлась «вытью». Если завтракали в 4—6 часов утра, когда солнце вставало на востоке, то следующий прием пищи был, когда солнце находилось на юго-востоке, то есть в 8—10 часов. Обед — «паужна» — состоялся в то время, когда солнце передви­галось на юго-запад, то есть от 12-ти до 3-х часов после полудня. Обедали не более получаса в будни, в празднич­ные дни гораздо дольше. После паужны обычно наступало время дневного отдыха, в основном для мужчин, которые любили вздремнуть на печи или на полатях. Ужинали, когда солнце заходило за горизонт, в 6—8 часов вечера, летом в страдное время ужин бывал еще позже, после оконча­ния работы. Вообще дневная работа и в зимний, и в летний период продолжалась до наступления темноты, зимой ужи­нали при огне. За ужином разрешались шутки и разговоры, сообщались слухи о происшествиях и «загадывали» работу на следующий день. После ужина все вставали, молились на иконы и шли спать: в летнее время — в клеть, в сени, на сеновал и на полати, а старики в любое время — на печь, зимой детей укладывали там же, а бабы продолжали работу прерванную ужином, садясь за веретена. Девушки уходили на беседы, получив от своих матерей «уроки» — количество кудели, что нужно выпрясть, туда заглядывали парни, но не отрывали девиц от работы. Женатый мужчина мог пойти к соседям, поговорить с ними о новостях и хозяйственных делах. В зимнее время любимым занятием детей было слу­шать сказки, которыми их развлекали старики.

В праздничные и воскресные дни посещали церквь, работой, кроме приготовления пищи, не занимались. В праздничные дни припасали пищу получше и побольше количеством, ели «до икоты и пили до обморока». Вообще- считалось хорошим тоном напоить своих гостей допьяна, отказываться было нельзя, потому что таких держали в «презрении».

Общий для русских традиционный уклад жизни варьиро­вался в зависимости от региона и основных занятий жите-

Лей. Так, например, в Поморье, где основное занятие рыбо­ловство, сезонное распределение работ было иным, чем в земледельческих районах. У старообрядцев строже следили за нравственным и религиозным воспитанием детей, а соот­ветственно строже соблюдали посты и праздники.

Литература:

1. Ефименко П. С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии // Труды ИОЛЕАиЭ (Императорское обще­ство любителей естествознания, археологии и этнографии). Кн. V. Вып. I. М, 1877; 2. Попов Г. Русская народно-бытовая медицина. По материалам этнографического бюро кн. В. И. Тенишева. СПб., 1903; 3. Сафьянова А. В. Внутренний строй русской сельской семьи Алтайского края во второй половине XIX — начале XX в. (внутри­семейные отношения, домашний уклад, досуг) // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989; 4. Селиванов В. В. Год русского зем­ледельца. Зарайский уезд Рязанской губернии. Рязань, 1887.

Н. Прокопьева