ДЕВИЧИЙ ГОЛОВНОЙ УБОР
Элемент девичьего костюма, который с наибольшей четкостью отражал социовозрастные характеристики его носительницы. Кроме того, для народного восприятия существенной была связь головного убора с волосами человека, его прической, также имеющей те или иные особенности в зависимости от пола, возраста и социального положения. В этом плане он продолжал оформление волос. Такая специфика обусловила атрибутивное значение головного убора; например, девичья повязка, подобно девичьей Косе, в традиционной русской культуре воспринималась как символ девичества.
Д. г. у., чрезвычайно разнообразные по форме, деталям, материалу, декору, имели вместе с тем общую особенность, отличающую их от головных уборов других возрастных групп крестьянской общины: в их основе лежал принцип венка или обруча, охватывающего голову, но оставляющего открытыми макушку и косу или распущенные волосы, если того требовала обрядовая ситуация.
В местных традициях головные уборы, которые девушки Надевали лишь на особые праздники (святочные игрища, Весенне-летние гулянья), имели свои названия: «венок», «венец», «головодец», «повязка», «перевязь», «связка», «по — челок» и др. Северно-русские головные уборы, например, представляли собой высокие повязки или короны с зубчатым верхом. Их изготавливали из шелковых, парчовых, бархатных тканей, украшали золотным шитьем, позументом («хазом»), фольгой, металлическими вставками, расшивали жемчугом, перламутром, бисером, стеклярусом; сзади по спине спускались широкие лопасти из дорогих тканей, нередко тоже украшенные вышивкой, или яркие разноцветные ленты, банты. Спереди дополнением головного убора могли быть поднизи из жемчуга или перламутра, спадающие на лоб. В южно-русских губерниях Д. г. у. часто дополнялись бахромой, Селезневыми «кудрями», искусственными цветами из бумаги, ткани, птичьих перьев, окрашенными в яркие цвета.
142 ДЕВИЧИЙ ГОЛОВНОЙ УБОР
В ряде локальных традиций особые отличия имел головной убор просватанной девушки. Так, в Архангельской губ. к девичьей повязке сверху прикреплялся «кружок», или «натемник», в форме овала, из шелковой ткани на плотной холщовой подкладке, с золотной вышивкой. Эта деталь закрывала волосы на макушке, что сближало головной убор «просватанки» с женским. В некоторых уездах Архангельской, Вологодской и Пермской губ. к повязке «сгово — ренки», к ее налобной части, поверх позумента, присоединялась специальная деталь — «конура» (от «коруна», т. е. «корона»), или «бочка». Эта деталь представляла собой широкий ажурный обруч выпуклой формы, сделанный из бересты и покрытый позументом. Украшенная бисером, пуговицами, металлическими пластинками, медальонами «конура» имитировала пышный венок. В ряде мест Вологодской губ. просватанная девушка в дополнение к повязке надевала так называемый честной колпак, в который заправляла волосы. Колпак, вязанный из белых хлопчатобумажных ниток, иногда с узором красного цвета, с маленькой кисточкой на конце, мог быть разной длины — от 30 см и более.
Д. г. у. нередко использовался в свадебном обряде как воплощение девичьей красоты. Это объясняется его символическим значением. Частично на Русском Севере, в Ярославской губ., в Сибири (Енисейской, Тобольской губ.) головной убор просватанной девушки так и называли «красотой». Он представлял собой повязку или венец с лентами и цветами; его во время девичника клали на стол перед невестой. В Архангельской губ. «красоту» делали из небольшой косынки, которую украшали искусственными цветами. Ажурные Д. г. у, с бисером, жемчугом, разноцветными лентами, которые девушки-невесты надевали после рукобитья или только на девичник, в Новгородской губ. назывались «красотйной», в Псковской и Костромской губ. — «девичьей красотой». В конце XIX — начале XX в. в качестве девичьей красоты иногда, например в Вологодской губ., могли использовать платок или даже шляпку.
На девичнике во время обряда прощания с девичьей красотой повязку торжественно снимали с головы невесты, и она передавала его самой близкой подруге или младшей сестре, а ленты от красоты дарила всем присутствовавшим девушкам. При этом невеста причитала:
Уж ты желанная да сестричушка, Уж подойди-тко ты да не убойся, — Не иголочка ведь я колючая, Не осотенка я да резучая, — Уж сними-ко ты с меня да девичью красоту, Девью красоту да хаз-повязочку!
В Костромской губ., где прощание с девичьей красотой происходило в бане, невеста снимала с головы девичью повязку «головодец» и надевала ее на ближайшую подругу, причитая:
Ты носи, моя подруженька,
Ты мою дивью красоту
За обедней-то стоючи,
Носи в чести, в радости,
Чтоб добрым людям на зависть бу,
Роду-племени на похвальбу.
Во многих местах в России, кроме ряда западных и южных губерний, праздничный Д. г. у. или убор просватанной девушки мог использоваться в качестве венчального. В этом случае он покрывался свадебным покрывалом, или «дымкой» — прозрачной тканью. В некоторых местностях, например в Иркутской губ., головной убор для обряда венчания в виде венка из воска или фаты также назывался «красотой». Специальным венчальным головным убором, являвшимся, по сути, еще девичьим, в Сольвычегодском у. Вологодской губ. была «конура». Здесь ее надевали только для обряда венчания, а в Никольском у. — после него, и невеста сидела в «конуре» на свадебном пиру. В южно-русских губерниях свадебный головной убор назывался «венком» и, соответственно, изготавливался из живых или искусственных цветов, в последнем случае нашитых на обруч или платок, сложенный в виде повязки. В Смоленской губ. в свадебный головной убор такого типа вставляли колоски ржи и стебельки овса, что, по народным представлениям, должно было обеспечить потомство и благополучие новой семье.
Окончательное расставание с Д. г. у. происходило после венчания или после первой брачной ночи: молодухе надевали женский убор «повойник», почти полностью закрывающий волосы.
Характерное для обряда прощания с девичьей красотой эмоциональное напряжение, прежде всего со стороны невесты, реализовалось в плачах и причетах «просватанки», в которых нашло отражение противопоставление девичьей поры и женской доли через изображение «дивьей красоты» и «белой кики»:
Меня матушка жалует Невеликою радостью — Меня кикой-то белою, Уж как кика-то белая Влагает желтизну в лицо, Сухоту в ретиво сердце. Уж как девичья красота За сто верст она слышна, Уж как кика-то белая Со печи не видна И за порог не слышна.
В вологодских причитаниях специфика изображения «белой кики» напоминает сказочные образы Лиха, Злой доли:
…Злодей кика белая
Да меня дожидается, Говорит-похваляется: Я сшибу с девушки, Сшибу дивью-то красоту И я сяду ко девице Поверх буйныя головы,
По конец тонких волосов! ,
Судьба Д. г. у. как воплощения девичьей красоты в обрядовой сфере реализовалась в форме передачи его другой девушке — сестре или подруге, а в свадебной поэзии изображалась с помощью мотива его разрушения:
На моей буйной печальной головушке Почернела краса — проржавела, Что скачен жемчуг долой сокатился.
В обоих случаях очевидна типологическая близость образа красоты в виде Д. г. у. с ее другими воплощениями.
Литература:
1. Бернштам Т. А. Обряд «расставание с красотой» (К семантике некоторых элементов материальной культуры в восточнославянском свадебном обряде) // Памятники культуры народов Европы и европейской части СССР. Л., 1982; 2. Гвоздикова Л. С, Шаповалова Г. Г. «Девья красота» (картографирование свадебного обряда на материалах Калининской, Ярославской и Костромской областей) // Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982; 3. Тура А. В, Поэтическая терминология северно-русского свадебного обряда // Этнография и фольклор. Обряды и обрядовый фольклор. М., 1974; 4. Колесниц — Кая И. М, Телегина А. М. Коса и красота в свадебном фольклоре восточных славян // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представлениями. Л., 1977.
Е. Мадлевская