БРАТЧИНА

(БРАТОВЩИНА, БРАТОВЩИНОК, КАНУН, МОЛЬБА, ССЫПКА, ССЫПЩИНА). 1. Совместная трапеза членов де­ревенской общины, устраивавшаяся в складчину, общинный праздничный пир.

Б. проводилась ежегодно, обычно в дни памяти свя­тых покровителей деревни. Ими могли быть как святые, почитаемые по всей России, такие как Николай Угодник, Илья Пророк, св. Георгий Победоносец, так и местночти — мые: св. Иннокентий Иркутский в Енисейской губ., св. Нил Столбенский, св. Сергий Радонежский — в центральных губерниях Европейской России, св. Никандр Порховский в Псковской губ., св. Зосима и Савватий — в Архангель­ской губ. и т. п. Б. в память святых покровителей часто назывались по их имени: «николыцина», «егорьевская», «ма — карьевская», «Михайловская», «петровская», «власьевская». Во многих деревнях России Б. могли собираться в двуна­десятые праздники, а также в престольные и заветные. Кроме того, Б. устраивали по обету общины в благодарность Богу за избавление от несчастий, болезней. В этом случае она называлась «молебной». В южных губерниях Европей­ской России Б. могли проводиться в дни закладки сельского храма или его освящения.

Организация любой Б. рассматривалась как дань благо­дарности святому за его покровительство и обретение даль­нейшей помощи и заботы, а также как форма чествования его имени.

Б. начиналась с молебна в часовне или в храме, на кото­рый обязательно собирались все члены деревенской общи­ны. В летнее время молебен мог проводиться также и на полях: из часовни выносилась икона святого покровителя, торжественно проносилась через всю деревню и устанавли­валась на столике у поля. При желании любой житель де­ревни мог договориться со священником о молебне в своем доме. После этого устраивался пир, который проходил в лет­нее время на улице около церкви, а в зимнее — в доме свя­щенника, дьячка или церковного старосты. Если Б. проводи­лась по обету, то пиршество могло устраиваться у обетного креста, около священного дерева или у источника, почитав­шегося святым. Праздник заканчивался всеобщим весельем, ночным гуляньем парней и девушек.

Характерной чертой Б. была коллективная подготовка тра­пезы, наличие на столах ритуальных кушаний, деятельное участие в празднестве церковного причта, обязательность присутствия всех полноправных членов общины. Накануне Б. каждый член общины должен был внести в празднество «ссыпь», то есть свою долю продуктов или денег.

Ритуальным напитком Б. было пиво, а кушаньем — мясо или каша. Для варки пива за неделю-полторы до праздни­ка собирали по всей деревне рожь, ячмень или уже гото­вый солод, покупали на общинные деньги хмель. Приготов­лением пива занимались женатые мужчины, славящиеся

В деревне как хорошие пивовары. Обычно это происходило в присутствии зрителей в определенном месте: на деревен­ской улице, за околицей деревни, на берегу реки, озера или в специально построенной для этой цели общественной пивоварне.

Главным ритуальным блюдом Б. на Русском Севере было мясо барана или быка. Животное покупали на деньги об­щинников или откармливали за счет всей общины специаль­но к пиру. В некоторых случаях использовалось так назы­ваемое завечённое животное — принесенное в качестве обета святому покровителю людьми, которые рассчитывали на его особую милость, чтобы излечиться от болезней, от бесплодия, а также надеясь улучшить свое благосостояние. Быка или барана закалывали накануне пиршества и варили в общем котле на костре.

На некоторых Б. ритуальным блюдом была каша, сва­ренная из круп, собранных со всей деревни, или огромный каравай, который выпекался сообща, как говорили рус­ские крестьяне, «всем миром». Каравай во время пиршества резали на равные части, по числу дворов, принимавших в нем участие.

Следует отметить, что часть мяса, зерна, собранного для каравая, крупы для каши, а также часть пива жертвова­лись церкви. В некоторых деревнях вместо продуктов в цер­ковь отдавались деньги, вырученные от продажи на Б. общественного пива, мяса, каши. В некоторых деревнях предназначенного для пиршества бычка предлагали купить всем желающим. Вырученные деньги отдавали в церковь, а бычка его новые владельцы жертвовали Б. В сибирских деревнях таким же образом продавали пиво, сваренное из солода и хмеля, собранного со всех домохозяев. Желающие выпить на пиру пива должны были положить на тарелку монетки. Деньги, вырученные на Б., «предназначались свя­тому», то есть использовались для ремонта часовни его имени, церкви, на обновление икон, покупку свечей, лам­падного масла и т. п.

Б. — явление очень древнее, они впервые упоминаются в письменных памятниках середины XII в., но, вероятно, су­ществовали и в более раннее время. Письменные документы XII—XVII вв. позволяют говорить о том, что Б. были извест­ны не только в сельской местности, но и в городах. Так же как и в более позднее время, Б. проходили около церкви или на монастырском дворе, представляли собой коллек­тивное пиршество деревенских общинников или представи­телей той или иной городской корпорации, служили укреп­лению союза соседей-общинников, занятых одним делом, живущих на одной улице или в одной деревне.

Однако средневековые Б., в отличие от большинства де­ревенских братчин XIX в., ставили перед собой более широ­кие задачи. На пирах обсуждались и решались важные для всего коллектива дела, разбирались отношения с боярами, великокняжескими чиновниками, которые для этого спе­циально приглашались на пир. Б. была своеобразным орга­ном самоуправления со своим выборным старостой, имев­шим довольно широкие полномочия. Он собирал Б., предсе­дательствовал на пиру, судил и наказывал провинившихся за пиршественным столом. Независимость Б. от чиновников и феодалов в решении жизненно важных для ее членов про­блем утверждалась запретом на посещение братских пиров всех посторонних. Эти запреты были узаконены указами Ве­ликих князей, а позже царей. В уставных и жалованных разным волостям и селам грамотах XV— XVII вв. указыва­лось, что любых не званных на пир людей, будь то «тиуны и доводчики и иные люди наместничи или волостные люди кто ни буди, и мои Великого князя селчане и боярские люди и христиане и монастырьские», надо «высылать вон безпен — но» (1, с. 20). В других грамотах было записано на этот счет так: «…а на пиры и на братчины в их слободы не зван не ездит никто, а поедет на пиры и на братчины незван, а лучится туто какова гибель, и тому платити без суда и без исправы вдвое» (1, с. 21), то есть пришедший на пир не­званым должен был заплатить за все беспорядки, которые могли произойти на пиру между хорошо подгулявшими людьми, двойную цену.

Средневековая Б. предполагала также различные увесе­ления для присутствовавших на ней мужчин. На Б. при­глашались скоморохи, развлекавшие собравшихся песнями, музыкой, плясками, медвежьими потехами, выступлениями «ученых» собак, играми и представлениями в масках. К Б. обычно приурочивались кулачные бои. Все это, правда, актив­но запрещалось православной церковью. Патриарх Иоасаф в 1636 г. с осуждением писал, что на Б. «многие люди не токмо что младые, но и старые в толпы ставятся и бывают бои кулачные великие и до смертного убойства» (1, с. 27).

Б., по мнению многих ученых, были пережитком древних общинных праздников, проходивших возле языческих святи­лищ. Общинники, обращаясь к богам с просьбой о благопо­лучии, приносили им дары: мясо заколотых у жертвенника животных, кашу, хлеб, пиво, мед, — а затем устраивали пиршество во славу богов.

Принятие христианства на Руси в X в. и его последую­щее распространение по всей стране, казалось бы, должно было привести к полному отказу от языческой ритуальной формы. Однако этого не произошло. Языческий обряд жерт­воприношений и возлияний в честь богов был перенесен на христианских святых, выбранных на роль покровителей деревень, городских кварталов, городов. Вместо языческого святилища пиршество стало проходить около церквей, часо­вен, в домах священников или церковных старост. Во время молебна произносились молитвы с просьбами о ниспослании благодати на общинников. Для святого покровителя прино­сились деньги, пиво, хлеб, мясо специально выкормленных и заколотых накануне или в день праздника животных, устраивалось пиршество.

2. Мужской праздник, носивший характер обществен­ного пира, справлявшийся в некоторых деревнях северных губерний Европейской России, вариант средневековой Б. Проводился в летне-осенний период и обычно приурочивал­ся к Петрову или Ильину дню, а также ко дням св. Мака — рия, св. Власия, св. Флора и Лавра и к зимнему дню св. Ни­колая Чудотворца.

На Б. собирались женатые мужчины средних лет, полно­правные члены общины, главы крестьянских семейств. При­ход на празднество парней, молодоженов, стариков, а также женщин не допускался. Столь же категоричны были участ­ники Б. по отношению к посторонним для деревенского сообщества мужчинам, пришедшим на Б. незваными, даже если это был помещик или волостной начальник. Характер­ной особенностью этого празднества была общая трапеза мужчин, на которую подавалось мясо заколотого в этот день быка или барана и коллективно сваренное пиво. Б. зачастую предварял молебен, отслуженный в поле, или общая молитва всех присутствовавших. За трапезой, как правило, велись серьезные разговоры, обсуждались важные вопросы дере­венской жизни. Празднество, начавшееся днем, к вечеру превращалось в шумную попойку, сопровождавшуюся ве­сельем, пением удалых песен, плясками, выкриками «мно­гие лета».

Воспоминание о мужских Б., известных и в более раннее, чем XIX в., время, нашло свое отражение в произведе­ниях русского фольклора, в частности в былинах о Василии Буслаеве. В былинах внимание акцентируется обычно на просьбе героя «принять в братчину», то есть позволить ему участвовать в общинном пире. Вот как об этом рассказы­вается в былине о Садко, узнавшем, что новгородцы собра­лись на Б.:

Те мужики Новгородские соходилися

На братчину Николыцину,

Начинают пить канун, пива ячныя,

И пришел туг к ним удалой добрый молодец,

Удалой молодец был Волгский сур,

Бьет челом, поклоняется:

«Ай и гой вы еси мужики Новгородские!

Примите меня во братчину Николыцину,

А я и вам сыпь плачу немалую».

А и те мужики Новгородские

Принимали его во братчину Николыцину,

Дал им молодец пятьдесят рублёв.

Литература:

1. Попов А. Пиры и братчины // Архив историко-юридических сведений, относящихся до России. М., 1854. Огд. 6. Кн. 2.

И. Шангина